АНАТОЛИЙ РУДЕНКО: «НЕ ЛЮБЛЮ, КОГДА МЕНЯ ПОКУПАЮТ!»
В гостях у «Твоей Вертикали» - молодой, но уже весьма опытный и очень перспективный актер Анатолий Руденко. Среди его работ – роли в фильмах «Привет, дуралеи!», «Простые истины», «Пятый ангел», «Воровка», «Бедная Настя», «Каменская-2», «Дорогая Маша Березина», «Две судьбы-2». В жизни Толик (именно так он и представляется – «Толик») оказался очень обаятельным, милым и душевным человечком. Наше интервью с ним состоялось накануне его дня рождения.
- Обычно перед днем рождения человек начинает впадать в депрессию, думать о том, какой он становится старый (независимо от возраста), размышлять над тем, что он сделал и что не сделал, настроение у него портится…
- Не знаю… (искренне удивлен) А что, у людей обычно так бывает, да?
- Ну, по крайней мере, говорю из личного опыта и опыта моего окружения…
- Нет, у меня все абсолютно по-другому проходит! Я пока не ощущаю на себе какого-то «груза лет», что мне было двадцать лет, что двадцать три года исполняется – ощущения примерно одинаковые.
- Чего-то ты в жизни уже, несомненно, добился. Тем не менее, чего бы ты очень сильно хотел в свои двадцать три года, чего пока у тебя нет?
- Ой, хотел бы… (смущенно улыбается, но все же продолжает) Хотел бы квартиру и машину! Пока у меня этого нет… Я живу с родителями, а хочется уже собственное жилье, чтобы можно было его обставлять…
- Так ведь день рождения, ты намекни насчет такого подарка!
- Да вот не знаю, кому намекнуть! (с шутливой досадой)
- Давай поговорим о тебе, именинник. Откуда ты такой взялся?
- Я взялся из актерской семьи. Мама у меня актриса, папа тоже актер, правда, сейчас он занимается антиквариатом. В какое-то время он понял, что зарплаты актера на то, чтобы обеспечить достойное существование, явно не хватит, и ушел в бизнес. Бабушка моя тоже актриса.
- То есть, понятно – тебе была одна дорога, на актерский…
- Честно говоря, меня туда просто затащили! (улыбается)
- А почему сам не хотел?
- Потому что постоянно, когда родители ездили на гастроли и брали меня с собой, все вокруг говорили: «Ой, какой сыночек хорошенький у вас! Наверное, тоже артистом будет?» На что я отвечал (делает насупленное лицо и сурово бубнит): «Нет, никогда!» До последнего я был уверен, что актером не стану, поступал после школы в институт туризма, и практически поступил в него…
- Почему именно туризм? Любишь путешествовать?
- Да нет, просто, честно говоря, ничего другого больше делать не умел. Там нужно было хорошо знать английский, на тот период я английский знал достаточно хорошо…
- Может, на английский перейдем? – шучу я.
- Мы можем, конечно, но… сейчас для меня это будет намного тяжелее, - смеется он.
- Для меня тоже…
- Так вот, мамина близкая подруга, актриса Ирина Подкопаева, занималась тем, что готовила ребят к поступлению в театральные вузы. И вот она говорит маме: «Пусть твой сын мне поможет...» У нее там была девочка, которой нужен был партнер для отрывка из «Ромео и Джульетты». Она предложила мне сначала просто придти и посмотреть – не понравится, ну до свиданья! Я пришел… Ребята там все были помладше меня… И вот я смотрю на них, а сам выхожу на сцену и не знаю, что делать, ничего не могу! Хотя не совсем, конечно, ничего…. Вот, казалось бы, в школе мы с другом такое творили - вся школа на ушах стояла, мы постоянно придумывали что-то, смешили…
- В самодеятельности участвовали?
- Да, ну так вот, пришел я, значит, к маминой подруге раз, пришел два… Она мне и говорит: «Давай-ка мы тебя в спектакль засунем!» А спектакль был с участием профессиональных актеров, шел в театре Маяковского… Я говорю: «Что?!» А она: «Да, да, уже пора! Вот и проверишь себя – можешь или нет…» Я так перепугался – как это? Я - никто, и выйду на сцену с настоящими актерами! Слава богу, все прошло хорошо. А после спектакля дочь Ирины Подкопаевой Нина, которая была жутким критиком и всегда говорила в лицо, что она думает, сказала мне: «Толь, не ожидала, ты сыграл достойно!» Ну и, в общем, уже на следующий день Ирина мне говорит: «Давай-ка мы будем готовить тебя к поступлению!» Я: «Ну давайте…»
- Почувствовал вкус славы?
- Да нет, просто мне захотелось добиться большего. Когда я вышел на сцену, я все-таки был дико зажат… Понял, что могу сделать лучше. Ну, вот так я и поступил. То есть, можно сказать, в актерство меня тянули за уши, а потом мне понравилось, и я сам втянулся!
- А поступил ты с первого раза?
- Да, причем в свое любимое Щукинское училище… Для меня это было принципиально. Дело в том, что никто из моих родственников, начиная с бабушки, не мог в свое время поступить в Щукинское училище, хотя пробовали все. Правда, так все складывалось, что я тоже мог туда и не поступить. Во все остальные вузы я проходил достаточно легко. В Щепкинском училище с прослушивания попал сразу на конкурс, в РАТИ на первый тур, во МХАТ на второй тур, и как-то расслабился... И вот прихожу в Щуку. Начинаю читать – и чувствую, что на педагога мое чтение не действует ну никак! Кстати, забегая вперед, скажу, что за четыре года обучения в Щукинском я с этим педагогом больше ни разу не сталкивался. Но почему-то тогда именно он нас прослушивал… Так вот, я читаю и чувствую – мимо. Он мне: «Спасибо, садитесь!» Я: «Нет, давайте я вам еще что-нибудь почитаю – например... Чехова!» Он мне отвечает: «Спасибо, я вас уже выслушал, вы посмотрите, сколько еще тут народу сидит!» А я уперся: «Нет, я прочту!» Он: «Ну, читай…» Я прошел это прослушивание… Потом он мне сказал: «Если бы ты не прочел Чехова, я бы тебя не пропустил!» Вам интересно? – вдруг спохватывается Толик.
- Очень интересно! – искренне говорю я.
- Ну так вот… Прихожу я на третий тур в Щуку, причем в Щепку на тот момент меня уже взяли… Вот в таком расслабленном состоянии приезжаю, начинаю что-то читать перед педагогами, и вижу, что они меня ни фига не слушают! Они между собой там чего-то разговаривают, мне обидно стало! И я начал со злости в них слова просто вонзать! (улыбается) Они так – раз! – притихли, смотрят… Я прочел все, сел, отдышался… И после вызывают из всей группы троих человек - Сережу Федюшкина, Аню Казючиц и меня. Говорят: «Вы нам нравитесь, сдавайте документы!» Все соглашаются, а у меня начинаются сомнения и колебания… Потому что, если я не поступлю – я иду в армию. Обратились к худруку: «Евгений Владимирович, вы берете на себя ответственность за него?» Он сказал: «Хотя гарантии дает лишь Господь Бог, я все-таки беру на себя эту ответственность!» Кстати, вот эту вот фразу – про гарантии – я слышал от него затем очень часто за годы учебы… И вот передо мной встала дилемма – в Щепку меня уже берут, а в Щуку – вроде как да, но ведь еще не точно… Тогда я беру две палочки – короткую и длинную – и загадываю: вот это Щука, а вот это Щепка. И… вытягиваю Щуку. Отнес документы… и поступил!
- А сниматься ты начал уже в процессе учебы?
- Даже раньше. Первая моя роль была в рекламе какой-то игры «Мафия» - я даже понятия не имел, что это вообще такое. Это меня туда мама затащила – вот, мол, посмотрите моего сына… Потом была реклама шоколадки «Шок» - тот ролик, что с русалками… Ну, а настоящая первая роль была в картине Рязанова «Привет, дуралеи!» На самом деле, у меня там было достаточно сцен, но очень много вырезали при монтаже… (самокритично) Видимо, просто потому, что я их плохо сыграл! Мне тогда было-то лет десять…
- А, то есть, совсем еще маленький! Ну а когда начались более серьезные и осмысленные роли?
- Ну вот, например, я очень счастлив, что попал сниматься к Владимиру Фокину в картину «Пятый ангел». Впервые было ощущение чего-то серьезного, настоящего, а не просто так… Фокин меня просто взял, что называется, за шкирман, и заставил работать, все объяснил, все показал, он действительно хотел снять по-настоящему хороший фильм. И ему это удалось – это не только мое мнение, многие так считают.
- Можно сказать, Фокин тебя «вывел в люди»?
- Да, именно! После того фильма, когда я приходил на какие-нибудь кастинги и меня спрашивали, где я снимался, стоило мне лишь назвать фамилию Фокина, как все тут же с уважением говорили: «О-о-о!..» Ну и, конечно, меня «открыл» Краснопольский, у которого я снимаюсь сейчас в фильме «Две судьбы-2». Роль Пети – очень значимая в моей актерской биографии. Мы с Краснопольским замечательно находим общий язык, стараемся понимать друг друга, с ним интересно работать.
- У нас газета для студентов. Расскажи что-нибудь о годах своей учебы, о том, как ты сдавал экзамены, еще что-нибудь…
- Ой, я уже при поступлении на экзаменах отличился… Когда мы писали сочинение, я настолько откровенно все скатывал! Передо мной открыто лежали сборники разных сочинений, и я все это тупо переписывал. И все равно, даже списывая, умудрился налепить такое… Мне потом одна выпускница сказала: «Руденко, я в жизни не видела, чтобы было столько ошибок в одном сочинении!» А вот еще, помню, сдавали коллоквиум. Мне досталось два вопроса – один из области культурного развития, а другой про Набокова. Ну, про культурное развитие я как начал рассказывать, в институте туризма нас научили говорить, развивая любую тему, всякими терминами забрасывал! Этуш смотрел на меня с таким выражением лица – мол, неважно, что я в принципе говорю, зато слова интересные! Второй вопрос про Набокова, я довольно точно описал его биографию и творческое развитие, причем наговорил достаточно много… Кстати, на коллоквиуме присутствовал специалист, который занимался подробным изучением творчества Набокова, и вот я все так хорошо рассказываю, убедительно, долго… и Елизавета Ильинична меня спрашивает: «Толя, а вы читали Набокова?» А я честно отвечаю: «Нет!» Все так хохотали…
- Как проходили твои студенческие годы?
- Если честно, я был не очень хорошим студентом. Как-то не сложилась вся эта рабоче-учебная атмосфера. Мы пришли после школы такие все веселые, радостные, думали, что учеба будет беззаботной, легкой… это оказалось не так. Кстати, хочется отметить, что наш курс был самый лучший по показам на тот период (хотя, возможно, каждый так думает о своем курсе, но это не только мое мнение). Мы обычно собирались дня за три до показа (в смысле, с силами) и выдавали по полной!...(подумав) Правда, я не выдавал...
- У тебя были проблемы из-за того, что ты снимаешься в кино?
- Конечно, были. У педагогов (не у всех, конечно) такое отношение было странное к снимающимся студентам, вроде как не запрещается, но, с другой стороны, и не приветствуется. В принципе, это правильно, так как нужно сначала освоить школу мастерства актера. Но если другие студенты всегда как-то разруливали эту ситуацию, то у меня иногда доходило до конфликтов.
- Может быть, потому, что ты больше всех снимался из своих однокурсников?
- Наверное… И поэтому в училище мне практически не давали никаких ролей. А из тех, что давали… как-то не очень у меня получалось. Вид у меня, что ли, был такой – едва я выходил на сцену, все начинали смеяться…
- Так может, тебе лучше надо было в КВН идти? – шучу я.
- Может быть… Был как-то вообще безумно сумасшедший и смешной момент, ставили мы «Алису в стране чудес», я играл роль Кролика. Мы придумали такую фишку – на зубы мне лепили две подушечки «Орбита», чтобы я был как можно больше похож на кролика. А они же очень сладкие… Во время репетиций мне было как-то не очень комфортно. И когда состоялся показ, я решил, что надо смыть вот эту сладкую глазурь, а жвачки просто прилепить. И прямо во время показа эти жвачки у меня выпали!!! Я, конечно, тут же изобразил, что у меня что-то случилось с зубами (как будто они выпали, случайно...), вроде так и надо было… Но весь зал, конечно, попадал, ребята из зала выходили и слезы от смеха вытирали! Ну, а серьезные роли у меня как-то не шли… Не получалось. Мне педагоги говорили: «Неужели так трудно это сыграть?» А я думаю – вот представьте себе, трудно…
- Совсем-совсем ничего не получалось?
- Ну, был, правда, однажды у меня некий «прорыв». Репетировали мы с Людмилой Васильевной Максаковой. Это было вообще что-то! Максакова – женщина с безумной энергетикой. А мы к ней пришли – две амебы, я и Наташа Омельченко, сели, ручки свесили… А она такая – раз, раз, раз, какими-то идеями нас забрасывает, уже с ходу какие-то варианты предлагает! Говорит нам: «Будете такими вялыми, никогда в жизни никуда не пробьетесь, и вообще, вам нечего делать в этой профессии!» И постепенно она нас заряжала этой своей энергетикой, мощной экспрессивной. А как она нас с Наташкой изображала, как высмеивала – я рыдал и падал от смеха. Она подходила ко мне и делала вид, что хочет ударить, за ухо меня хватала, а мне от этого делалось только еще смешнее! В выражениях она с нами не церемонилась, говорила всю правду, ругала, причем у нее замечательное чувство юмора… В одной сцене Наташка должна была взять в руку платок… Максакова ей говорит: «Наташ, ну что ты, как экскаватор? Неужели нельзя взять платок по-человечески?!» Сыграли мы тогда все с такой отдачей, что у меня в заключительной сцене, самой напряженной, начали руки неметь – настолько я переволновался. Я уже себе сам говорю: «Так, Толя, стоп, это уже неправильно, это игра, нельзя чтоб это граничило с настоящим сумасшествием!» Слава богу, Людмила Васильевна осталась довольна нашей работой, и это была моя первая победа!
- То есть, когда ты играешь, сердце кровью у тебя не обливается?
- Нет, потому что это неправильно! – убедительно, даже с некоторой досадой говорит Толик. – Есть люди, которые сыграют какую-то сцену, уходят за кулисы, к ним подходишь – мол, Галька, классно сыграла, а она: «Подожди-подожди… я еще не пришла в себя…»
- То есть ты, когда играешь, в роль не вживаешься?
- Сначала я пропускаю эту роль «через себя», продумываю, как бы я поступил в этой ситуации. Когда мне становится все понятно, я пытаюсь это показать. Да и вообще, вот так «вживаться», переживать – это еще допустимо в театре, а в кино это практически невозможно, когда один дубль, второй, третий подряд… Учишься… как бы это сказать… технично играть, управлять своими эмоциями...
- Вернемся к учебе. Ты говорил, что студенческая жизнь протекала не слишком гладко…
- Да, на третьем курсе был даже такой момент, когда я чуть было не ушел из училища. Мне предложили главную роль в одной картине, и я подумал: «Ну вот, сейчас все и случится!» Прихожу в училище, сообщаю, что буду сниматься… А мне говорят: «Как же ты мог согласиться без нашего разрешения?» А я говорю: «Ну вот так, не каждый день мне предлагают главную роль в полнометражном фильме!» Мне отвечают: «Ну, раз ты принял такое решение, то забирай документы!» Я говорю: «Пожалуйста!» Написал заявление и отдал его в деканат… Выхожу и встречаю своего педагога по мастерству Анну Леонардовну Дубровскую. А она мне и говорит: «Толь, ну что, когда репетируем?» - тогда как раз только распределили отрывки, и я ей отвечаю: «К сожалению, Анна Леонардовна, я не буду репетировать…» Обрисовываю ей ситуацию, а она мне: «Ты что, с ума сошел? Ну-ка, быстро иди и забирай свое заявление! Мы отрепетируем и покажем отрывок на месяц раньше, и езжай спокойно на свои съемки!» Так и сделали… Когда сдавали работу, худрук меня даже похвалил – мол, хорошо сыграл, считай, что ты уже на четвертом курсе! И вот прихожу я на четвертый курс, и у меня ни спектаклей, ни ролей, ни-че-го! Мне говорят: «Ну ты же снимаешься, чего тебе еще надо?» Спасло меня только то, что Митя Волков - сын Николая Николаевича Волкова, который играл в спектакле по Шукшину «Кони привередливые» - тоже должен был уехать на какие-то съемки. Нужно было срочно кого-то вводить, с курса оставалось три человека, которые были не сильно заняты в спектаклях, среди которых был и я. Князев сказал: «Ну ладно… Руденко будет играть!» И меня ввели – не поверите! – за полчаса до спектакля. А был юбилей Катин-Ярцева, на спектакль пришло очень много народу, практически все щукинцы… Я, конечно, понимал, что сейчас буду дико тормозить… Хотя сцена, в которой я должен был играть, была очень яркой и запоминающейся… После спектакля ребята мне говорят, что все нормально, а для первого спектакля – так и вообще замечательно… А на следующий день к нам в училище приходит продюсер Табакова и говорит: «Ты вчера играл, да? Олег Табаков хочет с тобой встретиться.» Я говорю: «Класс! Давайте!» К сожалению, сразу с Табаковым нам пересечься не удалось... Прошло какое-то время, мы тем временем выпустили еще один спектакль – «Абрикосовый рай». И вот, помню, после этого спектакля был грандиозный банкет. Мы все – в салат, пьяные! И вдруг мне звонят и говорят: «Завтра Табаков хочет тебя видеть!» Я говорю: «Хорошо!» И вот после банкета мы пошли гулять. Я пошел в том же костюме, в котором играл в спектакле… Отлично погуляли, влипли в какую-то историю с погонями, драками… В итоге нас схватила милиция, правда, мы их сразу переманили на нашу сторону - так, что они даже предложили свою помощь. Мы попросили их довезти нас до метро, они подвезли, за что им большое спасибо. И на следующий день, не спав всю ночь, в ужасном состоянии, я поехал к самому Олегу Табакову. Я, конечно, понимаю, что это хамство – приходить в таком виде к великому актеру, но другого выхода не было… И это было замечательное, отличное, интересное общение! Может быть, отчасти потому, что я совсем не волновался – просто на это сил уже не было. Разговор наш закончился на том, что он оставил мне телефон одной женщины, которой я должен был позвонить, после чего, возможно, решилась бы моя дальнейшая творческая судьба – как я буду работать с Табаковым, буду ли вообще работать, в каком спектакле и так далее. И вышло так, что я ей просто не дозвонился. Ну не смог! А потом мне предложили роль в сериале «Дорогая Маша Березина», и все решилось само собой.
- А у тебя были «хвосты» во время учебы?
- Ой, у меня была просто куча «хвостов»!!! Кстати, у нас на курсе есть люди, которые все свои «хвосты» не сдали до сих пор… и я мог бы быть одним из них, просто я в самом конце собрался и со всеми долгами рассчитался. На меня, конечно, в этом плане родители сильно повлияли, сказали: «Ну-ка, соберись, сдай все, ну куда ты пойдешь без диплома? Ни в театр не поступишь, никуда!» И я очень хорошо подготовился к ГЭК… никогда в жизни я еще так не готовился! Преподаватели мне сказали потом: «Не ожидали от тебя такого. Думали, ну поставим тебе три – и ладно. Но ты отвечал так, что у нас тут из-за твоей оценки разгорелись нешуточные споры!» В итоге они все равно мне поставили три! (хохочет)
- А какие предметы тебе лучше всего давались?
- Я обожал философию, лекции по русскому театру, культурологию. Вот, помню, был у меня один такой супер-случай на первом курсе… Мы сдавали экзамен как раз по культурологии. Что такое культурология, никто из нас не знал, потому что это был первый учебный семестр, и естественно, на лекции никто не ходил. Прихожу я на экзамен и спрашиваю: «А что мы сдаем?»
- Почти как в анекдоте: вопрос на пять – какого цвета учебник?..
- Именно! И вот я смотрю, ребята один за другим выходят из аудитории и – не сдал, не сдал, не сдал! Я думаю – наверное, тоже не сдам… Ну, поскольку коллектив «не сдавших» уже был порядочный, мне стало как-то не так обидно, и я не особо волновался… Подхожу к аудитории, смотрю - на окне лежит чья-то раскрытая книга. Я просто беру и читаю первую фразу – там была какая-то формулировка и ее определение. И вот я захожу, и меня преподаватель спрашивает именно это определение! Оказывается, оно чуть ли не самое главное в культурологии! Я выпаливаю ему все, что запомнил, с таким видом, будто я могу ему так всю книгу продекламировать, а он: «Я вижу, вы все знаете, идите!»
- Да ты везунчик по натуре!
- Выходит, что так… Да, наверное… В основном мне везет. Вот как-то у меня была ситуация, когда я одновременно снимался в трех картинах. И на один и тот же день мне назначили съемки в Москве, в Питере и в Новгороде. Мне было ужасно сложно сделать какой-то выбор, был бы я чуть помладше, если бы нигде до этого не снимался – крыша бы точно поехала! А я подумал – ну и ладно, сказал всем – хорошо, я буду на съемках, и стал ждать, когда все разрулится. И в итоге съемки одной картины перенесли на день раньше, другой – на день позже, а третьей - вообще отменили! Так что главное – не заморачиваться.
- У меня сложилось такое впечатление, что ты в кино в основном играешь таких насквозь положительных персонажей…
- Вовсе нет! Вот, например, в «Каменской-2» мы играли студентов, которые, после того, как их начинают шантажировать, просто убивают своего шантажиста. У Фокина я играл фарцовшика – тоже далеко не положительная роль… да вообще, у меня частенько были какие-то маньяки и убийцы!
- Ну, а тебе самому по духу из сыгранных тобой персонажей кто наиболее близок?
- Наверное, это Стас из сериала «Дорогая Маша Березина». Когда я его играл, мне порой казалось, что это – я. Ну, а сейчас, конечно, мне близок Петя Юсупов из «Двух судеб-2».
- Такой идеальный мальчик, мечта просто! Таких в реальной жизни, пожалуй, и не бывает…
- Почему не бывает? Я же есть, - шутит Толик. – Ну, не совсем, конечно, такой же… Но похож. Если честно, когда я читал сценарий в первый раз, мне все показалось таким наивным и скучным… Хотя во время работы всегда ко всему критично относишься, очень сложно как-то абстрагироваться и оценить сделанное со стороны. Сценарий несколько раз переписывался, все менялось в процессе работы… И когда я посмотрел готовый материал, мне понравилось. Особая удача, я считаю – в монтаже. Сцены сменяют друг друга очень быстро, и если что-то было не совсем удачно – это тут же перекрывается следующим кадром! (смеется)
- У тебя бывает такое, что ты смотришь на себя на экране и понимаешь – вот здесь слажал?
- Конечно, у меня постоянно это происходит! Иногда думаешь – вот я сейчас (во время съемок) так точно играю, затрачиваюсь, я так за себя рад!.. А потом смотришь материал – и плохо становится, кошмар, просто кошмар! И начинаешь спасать, вытягивать свою роль уже на озвучании – с помощью интонации вкладываешь все то, чего не хватило на экране. Я так скажу – хорошая озвучка может спасти фильм, а плохая – убить его на корню.
- Сейчас ты служишь в Театре Российской Армии?
- Да, мне остался месяц.
- Ну и как? К тебе там лояльно относятся, на съемки отпускают, работой не напрягают?
- Честно? Напрягают! Прихожу – мне сразу дают какое-нибудь замечательное задание… всегда самое сложное достается! (с обидой) Хотя это, конечно, воспитывает силу воли. Лично для меня самым сложным в службе было пережить зиму. Выходишь на улицу, мороз минус восемнадцать, руки и пальцы промерзают чуть ли не до костей, а ты тупо убираешь снег, только закончил, а он опять нападал и давай по новой… Тяжело было первое время. Потом, конечно, привыкаешь…
- Ну вот, а в том же фильме «Две судьбы» твой герой едет в Сибирь, и никаких морозов не боится!
- Да там тепло было! – возражает Толик.
- А вы реально в Сибири снимали?
- Нет, - признается он, - съемки шли под Выборгом, в Каменогорске. Причем был там один очень смешной момент… такое может быть только в России! Для съемок «сцены на обрыве» сделали девяносто камней из пенопласта. И вот накануне съемок местные жители устроили нам сюрприз – украли все девяносто камней! – улыбается, довольный произведенным эффектом.
- Зачем им камни из пенопласта?!
- Я не знаю – может, они таким образом свои садовые участки украсили. Самое смешное, что мы даже по местному телевидению обращались с просьбой вернуть камни, так как без этой сцены не могли закончить съемки. Камни, конечно, не вернули, пришлось ждать новых...
- Скоро закончатся съемки «Двух судеб», и что ты собираешься дальше делать?
- Есть предложения… Вот мне один сценарий очень понравился… правда, пока там возникла какая-то проблема с финансированием, но я думаю, что все будет хорошо. А понравилось тем, что там общение героев такое естественное, натуральное, как у людей в реальной жизни, легкое, с юмором, и этот реализм подкупает. В жизни ведь люди далеко не всегда такие эмоциональные, как в кино. Поэтому мне по душе сейчас фильмы, более приближенные к реальности. Потому что немного устаешь от всей этой напыщенности, пафоса, таких полярных контрастов между хорошим и плохим...
- А есть у тебя какая-нибудь актерская мечта – какого героя бы ты хотел воплотить?
- Недавно я об этом как раз задумался... Нарисовал для себя в мыслях, что бы хотел сыграть… И вот буквально на следующий день… ну, не совсем на следующий, конечно, - признается Толик, - ну красиво не соврать – истории не рассказать! Так вот, на следующий день мне позвонили предложили один сценарий, и я поехал на встречу, где мне предложили ту самую роль, которую накануне я загадал! Человек, который со мной беседовал, сказал, что есть две такие категории людей: те, которые вечно ноют, что им не выпадает шанс в жизни, а то они бы его непременно использовали, и те, которым этот шанс выпадает, но они его все равно не используют! И вот я понимаю, что это – как раз про меня. Я осознаю внутренне, что ни фига пока не готов к этому, но второго такого шанса у меня может никогда в жизни больше и не быть! И если я сейчас не соглашусь, никогда себе этого не прощу. И я согласился.
- А о чем мечтаешь вообще по жизни, не в плане актерства?
- Вообще, мечтать – это такое интересное человеческое качество…
- Ну, ты это делаешь?
- Конечно. И все мои мечты периодически сбываются. Аж самому странно. Уж думаю – чего б такого загадать...
- Чтобы наша футбольная команда стала чемпионом!
- ЦСКА победило! (смеется)
- Твоя работа, да? (тоже хохочу)
- Если серьезно, то мечтаю снять какой-нибудь хороший фильм.
- Сам?
- Ну да. Ну, или может, написать сценарий… Пока только думаю об этом. Вот недавно я посмотрел фильм Гая Ричи «Револьвер» и понял, что есть же люди, которые снимают действительно классные фильмы! Я мечтаю добиться того же. Хочу повлиять на людей так, чтобы они увидели себя со стороны и как-то изменили себя. Иногда встречаешься с таким неоправданным хамством, и думаешь – ну как так можно? И вот я считаю, что таких людей нужно очень точно показать, но, что самое интересное не с плохой стороны, а с хорошей, тогда, возможно, они поймут, что могут быть другими и вести себя иначе. Отличное качество - толерантность. Идеи мои, быть может, и примитивные…
- Зато цели благородные!
- Или вот еще я посмотрел фильм семьдесят второго года «Приключения Пикассо». Потрясающее кино! Снято в Дании. Когда я смотрел его, у меня возникло такое ощущение, что в истории кино изначально, резко был взят очень высокий уровень, а потом постепенно он стал опускаться все ниже и ниже. Сейчас кинематограф переживает реальный спад. А раньше из каждой сцены выжимался максимум! Когда я смотрю современные комедии и вспоминаю тот фильм, мне кажется, что они берут одну сцену из того фильма и растягивают ее на полтора часа! В том фильме была какая-то мощнейшая концентрация юмора, это действительно хорошее кино! А сейчас кино – это больше бизнес. Кстати, в том же фильме «Револьвер» очень точно показана чума двадцать первого века – деньги. Потому что все построено на деньгах, все думают о деньгах, все завязано на деньгах. И в профессии актера эта болезнь тоже имеет место. Иногда смотришь на актера в современном фильме, и, вместо того, чтобы видеть у него в глазах какие-то чувства – любовь, ненависть – читаешь примерно следующее: «Так... вот я заработаю денежек сегодня, куплю себе красный стул на кухню… или нет, синий – в гостиную… Или нет, в гостиную я пока подожду, лучше оплачу страховку на машину…» И когда ты видишь, что актеры – актеры! (с ужасом) тонут в мыслях о деньгах, становится не по себе...
- А ты сам-то не такой? У тебя мыслей о гонораре не возникает во время съемок?
- Да я об этом вообще не думаю! Правда, возникает иногда такое ощущение, что нас просто покупают, используют. Ты, допустим, хорошо сыграл ту или иную сцену, получил от этого удовольствие, а тебе тут же деньги суют… Кстати, вот в той картине, о которой я говорил – о которой я мечтал, – я отказался от гонорара.
Толик упоминает об этом настолько вскользь, что я поначалу не верю:
- Отказался? Вообще?
- Ну да, - кивает он.
- А почему?! – у меня шок.
- Потому что мне интересно именно поработать в этом фильме... а не заработать...
- Ну, к деньгам ты не стремишься. А к славе? Вот, допустим, хочется, чтобы ты выходил на улицу, и тебя в секунду окружали бы толпы поклонников с воплями: «Вау, это сам Руденко!!!»
- Если понимать под славой именно это, то, я считаю, это какая-то примитивная цель. Конечно, это приятно, несомненно! (улыбается) Но это не главное. А главное, лично для меня – это добиться максимально натуралистичного показа характеров людей. Людей разных типов безумное множество, и, если мне интересно за ними наблюдать, то почему это не может быть интересно другим?..
- Есть у тебя какое-то увлечение, помимо кино?
- Ну, вот мы с друзьями в последнее время увлеклись картингом. Хотим поехать поиграть в пэйнтбол, вот сейчас собираем команду.
- А чего ты в жизни своей очень-очень боишься?
- Боюсь? – задумчиво переспрашивает Толик. – Сложный вопрос. Я много чего боюсь! Конечно, боюсь того, чего боится каждый человек – потерять родных, близких людей. Иногда боюсь вот того, о чем уже рассказывал – когда во время игры возникает излишнее эмоциональное напряжение, что-то на грани сумасшествия. Боюсь проспать. Боюсь неадекватных людей. Вот сегодня ехал я в метро, и вдруг заходит мужик в вагон и смотрит на меня таким… очень наглым взглядом. Встал напротив меня и начал плечи разминать – типа, «ща как дам!» Я стою, внутренне тоже так собираюсь, думаю: «Ну, только тронь меня! Вот только тронь меня сейчас!» И вот стоим мы друг напротив друга, оба насупились… И через какое-то время он лезет в сумку, достает ручку и записную книжку и говорит: «Вы извините, я, может быть, слишком откровенно на вас посмотрел… Просто у меня жена и теща - поклонники сериала «Две судьбы», не могли бы вы для них написать что-нибудь?» Вот так, посмеялись и разошлись… К чему это я? В общем, очень не люблю и боюсь неадекватных людей. Которые начинают неожиданно кричать, когда можно все обсудить спокойно. Поражает вот такое хамство, совершенно неоправданная агрессия, когда люди себя королями чувствуют и думают, что им все позволено. Бывает, нормально обратишься к человеку, а он как начнет на тебя гавкать, а иногда даже лаять… Хотя иногда побеседуешь с такими людьми подольше и понимаешь – они вполне нормальные, так почему же сразу нельзя по-человечески?!
- Да ты просто дипломат!
- Просто не люблю, когда люди себя так ведут… Вот я, допустим, приду на съемочную площадку и начну на всех орать – потому что я встал не с той ноги, или у меня газ отключили дома, или еще что…
- Ну, и напоследок – что бы ты мог пожелать всем нашим читателям-студентам?
- Я в последнее время с удовольствием замечаю, что молодые ребята все очень талантливые. Вот у нас в Щуке набрали первый курс – мы тогда были на четвертом. Они так здорово играли на своем первом показе, что я бы им сразу дал диплом и не мучил бы четыре года! В общем, я желаю всей учащейся молодежи не растерять свой талант, жажду жизни, не становиться циничными и никогда не разочаровываться!
2005 год
(с) Юлия Монакова
|
